Евгений Сартинов - Кровная месть [СИ]
— Этот, в машине, готов.
Командир его не удержался, и начал материться.
— …Да что ж сегодня такая невезуха то?! Вы че, его, так остановить его не могли?
Тем временем Жохов спрыгнул с помоста вниз, подошел к задержанным спецназовцами грузчикам. Он внимательно всматривался в их лица, но никаких черт, присущих иорданскому террористу найти не мог. Это были наши, типично русские грузчики, с типично русскими лицами.
— Анатолий, а где пятый? — крикнул он капитану.
— Не знаю, — ответил тот.
— Надо его найти.
Анатолий спрыгнул вниз, подошел поближе.
— Самого главного нет, Шаха, — тихо сказал ему Жохов. — Надо попробовать отыскать его.
— Здесь? Ночью? — скептично хмыкнул Анатолий. — Судя по тому, что вы про него наговорили, он давно уже сделал ноги.
— Но, поискать надо.
— Хорошо, сейчас займемся.
Минуты через три большая часть спецназовцев растворилась в темноте, а двое оставшихся заняли пост около ворот пакгауза. Сами ворота закрыли, с помощью Матвеича вкрутили новые лампочки взамен разбитых, и начали потрошить ящики, отложенные чеченцами в сторону. В одном из них, под слоем куряги, оказались два больших пакета с золотом. Внимательно рассмотрев маркировку, Жохов хмыкнул: — Половина с русской маркировкой, половина с турецкой. Стопроцентная контрабанда.
В остальных четырех ящиках были доллары. Сотенные, десятки, и даже просто доллары.
— Сколько же тут миллионов? — не выдержал, и спросил Анатолий.
— Скорее всего, нисколько, — отрезвил капитана Жохов. — Уж больно они необмяты. Сделаны хорошо, но, мне кажется, это все же фальшивка.
Но, самое интересное, ждало Жохова во втором вагоне. Разгружать его пришлось спецназовцам, вернувшимся с охоты на Шаха ни с чем. Как ящики с двойным дном отличали чеченцы, они так и не поняли, а бумажка с номерами ящиков взорвалась вместе с хозяином. Попытка вызвать на откровенность Токарева не вызвало ответной реакции. Сопредседатель холдинга впал в какой-то ступор.
— Ну, и как вы все это объясните, Александр Иванович? — спросил его Жохов, кивая на ящики с золотом и долларами.
— Я ничего про это не знал, — тихо ответил тот.
— И поэтому приехали лично встретить два вагона с курягой? — ухмыльнулся Жохов. — Вы ведь, Александр Иванович, можете пойти по статье, как пособник террористов. А это очень серьезно. До двадцати лет тюрьмы.
Но, после этого Токарев вообще замолк, и только смотрел остановившимся взглядом в одну точку.
Так что, пришлось вспарывать все ящики, и в пакгаузе стоял дикий запах сушеного абрикоса. Втихаря, все спецназовцы налопались его до отвращения, и всем так же быстро хотелось пить. Но с другой начинкой в этом вагоне оказался только один ящик. Вскрыв его, они обнаружили ровные ряды квадратных коробочек.
Осторожно открыв одну из них, капитан присвистнул.
— Что это? — спросил Жохов.
— Судя по маркировке, это радиовзрыватели. Американские, последняя модель.
У Жохова немного отлегло. "Значит, не зря Вадька свою шкуру подставил под пули", — подумал он.
Было уже пять утра, когда они собрались покинуть гостеприимный город Шуя. Спецназ погрузился в свои «Газели», и отбыл. Подчиненные полковника так же ушли вперед, к своей «Ауди». Жохов же оставил свою «Волгу» на привокзальной площади, так что, ему пришлось в одиночку конвоировать главу холдинга "Золотое кольцо России". Они шли рядом, и со стороны можно было понять, что идут два старых друга, беседуют.
— И все-таки вы подумайте, Александр Иванович. Нам сейчас важна любая информация по боевикам. Адреса, телефоны, места обитания. Судя по тому, что они вас охраняли больше месяца, вы можете иметь вполне достаточно подобной информации.
— Ну, если так, то я, может быть, и смогу чем помочь. А так, они меня ни во что не посвящали.
Они остановились на платформе, пропуская быстро набирающий ход товарный состав. Каждый, вроде бы, смотрел на вагоны, но думал о своем. Но тут на крыше одного из вагонов появилась плечи и голова человека. Шах, давно наблюдал за мирной прогулкой комитетчика и Александра Токарева. То, что тот шел без наручников, да еще и мирно беседовал с фээсбешником, окончательно убедило его, что именно Токарев заложил их ФСБ. Приподнявшись, он поймал на мушку угловатую фигуру Токарева, и, под непрерывную тряску вагона, выпустил в него половину обоймы.
Состав свое отгрохотал, и на перроне осталось двое: один человек лежал на асфальте в луже собственной крови, а второй стоял над ним с чувством бессильной ярости.
ГЛАВА 49
Это была первая ночь их существования в браке, когда супруги Ольга Малиновская и Юрий Астафьев ночевали врозь. После благополучного разрешения проблемы с незнакомым кавказцем Ольга прогуляла с ним по Москве до полуночи. Олеська утомилась, и давно и спала на плече Рустама.
— Я, вообще то, не оперативник, я работаю в аналитическом отделе, — рассказывал Саная. — Если бы вас прикрывали настоящие профессионалы, вы бы их даже не заметили. Но, в этот раз все они заняты в других местах, и раз Андрей Андреевич попросил, пришлось заняться этим делом мне.
— Ну, вот, выходит, мы лишили вас законного выходного.
— Да нет, наоборот, я этому очень рад. Сколько я в Москве живу? Уже шесть лет, а до сих пор ни разу в зоопарке не был.
— Да? А я теперь, кажется, каждую тварь в лицо знаете. Сколько часов мы вас в это зверином царстве промурыжили?
— Да, долго.
Они рассмеялись, а потом Ольга озабочено взглянула на часы.
— Так, все было хорошо, экскурсия по Москве удалась. Спасибо за это вам, Рустам. Но, время сейчас уже позднее, нужно нам устаиваться на ночлег. В гостиницу какую-нибудь податься? Тут есть что-нибудь подешевле?
— Зачем гостиницу? — возмутился грузин. — Поедемте ко мне. Мама будет рада гостям, я вам это точно гарантирую.
— Мама? А ваша жена? Она мне волосья не повырывает?
— Жены у меня пока нет, — честно признался он.
— Что это так? — удивилась Ольга.
Саная беспомощно пожал плечами.
— Так получилось. Для нас, грузин, это самый важный шаг в жизни. У меня отец женился уже в сорок лет. И дед тоже, в сорок два.
— Отец у тебя живой?
— Нет, он погиб несколько лет назад, в Абхазии. Он тоже работал в нашей конторе, тогда еще КГБ, и его отец тоже. Так что я потомственный чекист.
В этих словах прозвучала даже гордость.
Мать потомственного чекиста, еще, сравнительно моложавая, но уже очень грузная, встретила гостей по-грузински радушно, с хорошим вином, хачапури, и прочими чисто кавказскими изысками. За таким ужином и разговорами они засиделись до трех ночи. Когда Ольга уже уснула, в зале, на диване, Нина Иосифовна спросила сына: — Она тебе нравиться, да?
— Да, мама, — признался Рустам. — Это первая девушка, которая поразила меня с первого сказанного слова.
— И что такого она тебе сказала?
— Она сказала просто: "Руки вверх!".
Мать засмеялась, толкнула сына ладонью в плечо: — Ну, ты у меня, сынок, шутник. Иди, ложись спать, завтра тебе на работу.
Перед тем как уснуть, Ольга вспомнила о муже. Она достала мобильник, и позвонила Юрию. Она предполагала, что тот давно спит, но Астафьев ответил мгновенно.
— Да, Астафьев.
— Ты где у меня? Живой? — спросила она.
— Да, хотя и не вполне, — ответил Юрий, и по этому заплетающемуся языку, Ольга догадалась, в каком состоянии ее благоверный.
— Ты что, до сих пор с Олегом квасишь? У него дома? — заволновалась она, с мыслью о Юльке и ее претензиях на Астафьева.
— Нет, я тут, на квартире Витьки. Мы тут с мужиками кое-что ремонтируем.
— Ну-ну, смотри, не наремонтируйся до похмельного синдрома.
Ольга отключилась, и тут же уснула. А еще через пару минут спал и Астафьев. Только ложем его был старый матрас, на полу в квартире Виктора Зубко. Сюда он зашел с целью проверить, как идет ремонт пострадавшей по его вине квартире. Ремонт шел во всю, группа молдаван уже клеила в зале подвесные потолки, а в ванной заканчивали проводку металлопластика. Руководил этим процессом сам капитана Семенов, и еще два милиционера с того же отделения милиции. Чтобы это было не так скучно, они хорошо затарились водкой, закуской, и появление «заказчика» вызвало у них взрыв бурного восторга.
— О, Юрий Андреевич пожаловал! А у нас тут дела идут полным ходом, — обрадовался Семенов.
— Да, вот кто нас рассудит! — оживился один из оперов, Юрий помнил только, что его зовут Владимиром. — Адреич, скажи, что лучше в прихожую — пластиковые панели, или просто водоэмольсионка?
— Да, я откуда знаю? — пожал плечами Астафьев. Он в своей квартире ремонт не делал уже лет десять, и Ольга в последнее время просто выходила из себя, видя этот печальный пейзаж давно прошедшей эпохи.
— Выпьешь? — предложил Семенов, открывая очередную бутылку водки.
